Геннадий Тумилович: «В мое время в России все только сдавали и покупали»
Борзые
– О том, что вы сейчас живете в Петербурге, даже не все местные знают. Как вы здесь оказались?
– Я как в «С легким паром»: ехал в Минск, а проснулся на Московском вокзале Петербурга. Скажем так: по семейным обстоятельствам оказался здесь. Сначала думал, что ненадолго, но уже пошел второй год. Работаю тренером в ФК «Питер». Пока эта команда никому многого не скажет, но такое имя, как Виктор Антихович, известно всем. Он тут работает главным тренером и со временем меня подтянул. Я ему помогаю.
– Что за ФК «Питер»? Где вы выступаете?
– Пока мы КФК. Со временем – через год, два, три, пять – планируется, что это будет профессиональный клуб. Президент клуба – Алексей Михайлов. Играют у нас молодые пацаны, кто-то из них не попал в «Зенит». Сами понимаете, одна команда для такого города – это мало, а ребят талантливых много. Так что наш костяк – пацаны 92-93 года рождения.
– Расскажите, что сейчас за молодежь в футболе. Борзая?
– Она не борзая. Она ох##вшая – другого слова и не подберу. Не у всех, конечно, но бывает элементарное неуважение к старшим. Не хочу превращаться в старого пердуна и говорить: вот в наше время. Но раньше самые молодые в команде таскали мячи с утра до вечера. Сейчас иному молодому скажешь: «Поднеси мячишки», – такую рожу скривит. Так что молодежь сейчас более расслабленная, продвинутая. Время течет, изменяется.
– Самая лютая дедовщина в вашей жизни?
– В брестском «Динамо» – мы еще во второй союзной лиге играли – у меня тоже были замашки звездности. Я тогда был игроком юношеской сборной СССР и соответственно самым высокооплачиваемым в команде. Спорткомитетовская ставка, 350 рублей; у остальных – 220 максимум. Я с уважением к старшим относился, но иногда все равно заносило. Филонить они не позволяли, а когда я все-таки попытался, мне минут за пять все объясняли.
– Били?
– Попытались. Человек пять за мной бежало, но я тогда бегал очень хорошо. Потом жестко поговорили, и звездная болезнь как бы и не успела появиться.
Аферюга Рэднапп
– Футбола сейчас много смотрите?
– По мере возможности. Англию люблю смотреть, но потом расстраиваюсь.
– Почему?
– Потому что был шанс там заиграть.
– Где же?
– Я из «Ростова» уезжал в «Портсмут», где знаменитый Гарри Реднапп работал. Но этот аферюга взял пленного японца – как раз за несколько дней до моего приезда. Йоси Кавагути, такая авария… Он в итоге нигде, кроме Японии, не заиграл. Я три дня потренировался, и там было видно, что не того они купили, да еще и за такие деньги. За меня просили гораздо меньше, но Реднапп сказал, чтобы я даже не тренировался. Чтобы не поднимать резонанс: такая покупка, а вратарь мертвый.
Но впечатления были великолепными. «Портсмут» тогда играл во втором дивизионе, но какая же обстановка! 20-тысячный стадион битком и не секунды тишины. Плюс город Портсмут очень классный. Потом я поехал в «Вест Хэм». Но там был этот… темный, который в сборную попал. Да, Джеймс. Ну, это вратарь с большой буквы. Шансов рядом с ним у меня не было.
– Ваша самая удивительная встреча с болельщиками?
– В Израиле, я там за «Хапоэль» из Ришона играл. Командочка средняя была, проиграли мы как-то матч. На следующий день болельщики высыпали всей толпой на поле и не давали тренироваться. Просто стояли и все. А после тренировки только одна машина осталась целой. Моя. Остальные были поцарапаны или разбиты.
– Вас помнят по выступлениям за самые разные российские команды, но оказаться вы могли и в топ-клубах. Например, про «Лацио» говорили.
– По-моему, это было в 99 году. В августе сборная Белоруссии играла две игры – с Уэльсом дома и со Швейцарией на выезде. В Швейцарию должны были приехать представители «Лацио». Это даже не просмотр, у них уже был контракт, который они готовы были после игры заключить. Но вживую увидеть меня им все равно хотелось. Перед Уэльсом я висел на карточке, меня еще агенты предупредили: не дай бог получишь. Я, естественно, получил: кого-то в живот ударил – случайно, чисто по инерции. В Швейцарию с командой я полетел, но никаких встреч с людьми из «Лацио» не было. А жаль. Там все складывалось: вратарь у них тогда оставался один, ему то ли 38, то ли 40 лет было, отличное время, чтобы прийти и играть…
– Еще вы в Голландии просмотр проходили.
– Это начало 90-х. «Эксельсиор» из Роттердама – он тогда во второй лиге играл. Я был на контракте с минским «Динамо», но вход в клуб мне был закрыт. Поехал в Голландию. Потренировался, отдохнул и вернулся.
– Отдохнули – это как?
– Утром оттренировались, вечером – второе занятие, между ними – обед. На обед кто заказывает колу, кто пиво. Пиво! Я это увидел и… В общем, второй тренировки у меня не было.
«Спартак»
– Самый эпический момент вашей карьеры – матч «Спартак» – «Жемчужина», во время которого вы пропустили очередной гол, махнули на команду рукой и зашагали с поля прочь. Вопрос один: как такое возможно?
– Это еще с начала чемпионата пошло – пока Байдачный в «Жемчужине» работал. В каждом матче пропускаем три-четыре, три-четыре. Плюс в команде обстановка не самая лучшая. Играем с теми, кто внизу, все здоровы, в порядке. Едем в Москву, к «Спартаку» тому же, – кто заднюю дернул, у кого температура. Матч со «Спартаком» – это уже конец первого круга, ни одной игры мы к тому моменту не выиграли. И вот «Спартак» забивает нам четыре, хотя должен был забить сто. Ну я и пошел. Знал, что получу за это желтую, она будет четвертой и я тогда еще и следующую игру пропущу. Получил и спокойно поменялся.
– Что было в раздевалке? На вас орали?
– Гробовое молчание. Плюс недоумение Антиховича – тогда уже он был главным тренером. Но в тот отрезок мы, как правило, проигрывали еще до игры. Я помылся, как обычно, дал интервью пару веселых и все – уехал в заслуженный отпуск. Несколько недель пропустил, на пляже позагорал и с новыми силами вернулся.
– Ваш рекорд по пропущенным за матч голам?
– От «Спартака». В 1993-м на Кубке Содружества они мне семь закидали. Расстроился? Да не особо расстраиваешься, когда после такой игры к тебе подходят и зовут в «Спартак».
– В «Спартак»? После семи пропущенных?
– Тогда еще скрытых камер не было. Если бы сейчас мне такое сказали, подумал бы, что розыгрыш, что меня снимают для телепрограммы… Не знаю, видно, понравился Романцеву. Содружество было в январе, а в мае я приехал в «Спартак».
– Почему вы за него так и не сыграли?
– В Белоруссии был дебильный закон, по которому до 23 лет никого не выпускали. Я три месяца просидел в «Спартаке» – не играл, только тренировался. Ожидание, конечно, напрягало, но уехать из «Спартака» было ошибкой. Надо было сидеть и ждать. У Кечинова похожая проблема была с Узбекистаном, но ему вопрос решили. Он дождался, а я не смог. Тот «Спартак» – сумасшедшая команда. И имена, и коллектив. Даже не играя за команду, в первый же день я чувствовал себя там, как будто уже сто лет в ней. Ледяхов, Пятницкий, Цымбаларь, Никифоров, Онопко, Карпин – никакой звезды, никаких понтов.
ОМОН
– Андрей Тихонов, летая по первому дивизиону вместе с «Химками», рассказывал, что один год во Владивостоке забирает три года из жизни. Как бывший игрок «Луча» скажите: правда?
– Не знаю, я три великолепных года провел во Владивостоке. Посмотрим, сколько это у меня вычеркнуло из жизни. Но попозже – пока я чувствую себя хорошо. Столько летать тяжело, конечно. Но я бы остался, если бы в какой-то момент у меня не появился страх перелетов. Никогда не было, а тут появился. Были ямы, неудачные взлеты и посадки, но до 33 лет я этого вообще не замечал. А тут появился страх – и все. Решил вернуться в Белоруссию.
– Если бы когда вы играли за сочинскую «Жемчужину», вам сказали, что здесь пойдет зимняя Олимпиада, покрутили бы пальцем у виска?
– Да и сейчас крутить хочется. Кто это придумал? Нет, я верю, что она там состоится, но все равно необычно. Я, правда, уже год там не был – все не могу домой в Сочи съездить.
– В «Жемчужине» вы работали с Анатолием Байдачным. Самая смешная история о нем?
– Есть не веселая – идиотская. История, которой в командах премьер-лиги не может быть в принципе. И не в Сочи она случилась, а когда мы были в «Ростсельмаше». Как обычно, первый год при Байдачном команда играет здорово, выходит на определенный уровень, у руководства появляются амбиции: на следующий год – в еврокубки. И, как часто бывало, на второй год команда Байдачного начинает валиться. Играем с «Торпедо». Первый тайм – из-за меня забивают гол. В перерыве говорю тренеру: «Меняй меня нах##. Заканчиваю». Собираюсь и ухожу со стадиона – до базы там минут пять пешком. Второй тайм уже начинается, а я за спиной слышу шаги. Поворачиваюсь – Байдачный. «Тренер, ты-то куда-то?» «Да ну его нах##» И вот представьте: начинается второй тайм, а главный тренер и вратарь команды пизд#ют со стадиона.
– Кто вместо вас встал в ворота?
– Близнюк. Закончили мы, кстати, 1:1. Байдачный потом сказал: «Сука, уволил ты меня из команды».
– Автобус с клубной базы вы тоже в Ростове угнали?
– Нет, это в Минске было. 93-й год, перед самым отъездом в «Спартак». Просто захотелось покататься, без злого умысла. Вообще, все мои истории никому вреда не приносили.
– Как вы автобус завели?
– Да это кажется, что сложно. Все почти то же, что в легковой машине. Мне ж до этого водитель все показал, научил, и команду на базу с тренировки довез я. А уже потом решил один проехать. Проехал почти 20 км до самого города. На базе подумали, что автобус кто-то угнал, объявили план «перехват» и меня в городе встретил ОМОН. У того бойца, что меня принял, извилины как-то не очень работали, поэтому бил он сильно.
Но уже на утро я был уже в форме. Собрался и уехал в московский «Спартак».
Карате
– Вы как-то сказали: если каждого игрока дисквалифицировать за то, что он называют судью педерастом, к пятому туру играть чемпионат будет некем. Сейчас что-то в этом смысле изменилось?
– Да все это остается. Вы трансляции разве не смотрите? По губам не читаете?
– Почему же не все судьи за это наказывают?
– Потому что есть те, кто позволяет, а есть такие, которым ты никогда не позволишь себе так сказать. Вот Егоров нижегородский – на него я никогда. Я немного знал его и понимал, что в эту всю херню он не полезет. Или Валентин Иванов. Да, он и парился, и ошибался, но было ощущение, что все это ошибки, что это не преднамеренно, как у большинства других.
В принципе, даже сейчас со всеми судьями встречаюсь, общаюсь и здороваюсь. Молча все друг друга понимают. Они понимают, за что я их оскорблял. А я понимаю, что жить им тоже хочется.
– Самый сложный выезд в смысле судейства в ваши времена?
– В южные республики. Да и на Западную Украину тоже бывало стремновато ездить. Во второй союзной лиге вообще же беспредел был. Например, играем мы в Тернополе. Не помню фамилии нападающего, но он знаменитый был – в каждой домашней игре забивал по два-три пенальти. Утром они привезли нам деньги в гостиницу. Мы отказались. «Тогда судья вас убьет». И вот счет 2:2. То, что мы не выходили из своей штрафной, это понятно. То, что один человек меня держал, а второй бил в пузо, это тоже понятно. Бьют по воротам в упор, забить не могут, идет уже сто какая-то минута. И вот концовка. Такого я нигде не видел. Все наши футболисты остановились, а этот нападающий выбегает один на один. Я стою, а он просто падает. Рядом – никого. Вообще никого в ста метрах! В штрафной – ни одного человека, кроме меня. А он падает. И судья ставит пенальти.
– Забил?
– Конечно. 3:2 и сразу конец игры. Или во Львове бьют пенальти. Я отбиваю, а судья говорит: «Перебивай». Я ему: «Ты что, дурак?» «Ну, отобьешь – я еще раз скажу перебить».
– Самая жестокая драка, которую вы видели на футболе?
– Да я и не помню. В жизни я дрался несколько лет назад, но это не по футболу. Рассказывать не буду – несолидно. Но вообще во всех командах люди вроде знали, что со мной сильно лучше не спорить.
– У вас подготовка была?
– Что считать подготовкой. При Малофееве в один из годов мы в предсезонке занимались карате. Не знаю, что на Эдуарда Васильевича нашло, но году в 90-91-м у нас было такое расписание: понедельник – акробатика, вторник – баскетбол, среда – хоккей и два раза в неделю карате.
– Ногой в висок попадете?
– Растяжка хорошая – что там попадать? Вообще, если тренер из другого вида спорта настроен дать игрокам то, что необходимо именно для футбола, это здорово. Баскетбол нужен? Нужен. Акробатика нужна? Нужна. Или аэробика – когда она только пошла в командах, все ж смеялись. А в итоге она у всех появилась.
– Эдуард Малофеев, возможно, самый религиозный тренер в советской истории. Пытался обернуть вас в веру?
– Лично – нет. Но он проповедовал, конечно, притчи читал. Как-то он рассказал нам притчу, как Иуда предал Христа. Но самое интересное – он рассказал нам ее перед отборочной игрой против Украины. А тогда была подоплека: Хацкевич и Белькевич играли в киевском «Динамо», и ходили слухи, что они вместе Тумиловичем точно сдают. Никто в отрытую не говорил, но шушуканье было. И вот Малофеев рассказал такую притчу – понятно, не просто так.
– И как вы сыграли?
– 0:0.
Гастарбайтеры
– Когда узнаете, сколько футболисты получают сейчас, как реагируте?
– Совершенно нормально.
– То есть вы не из тех, кто кусает по этому поводу локти?
– Я из тех, кто думает: надо было поиграть еще. Было и желание, и возможность, и здоровье. А так – радость за футболистов, что они могут зарабатывать деньги.
– Сколько раз вы пытались вложить деньги в какое-то дело?
– Много. Вот сейчас снова пытаюсь. Но пока именно что пытаюсь заниматься. Чем – не скажу. Также пробую агентскую деятельность. Правда, лицензии у меня нет – скорее, советом помогаю. Таким же молодым и простреленным, каким был я.
– Вас часто обманывали?
– Постоянно. Ни в одной из российских команд, кроме «Луча», со мной полностью не рассчитались. Даже в «Динамо» московском со знаменитым Колькой Толстых, который тогда самых честных правил. Толстых говорил тогда динамовским белорусам: «Гастарбайтеры, будете у меня тут таксовать».
– В «Динамо» вы работали с Валерием Газзаевым. Как это было?
– До сих пор в напряжении. Жесткий он. Даже чересчур. С ним тяжело, зато интересно. Это один из тренеров, который умел грамотно подготовить команду во всех смыслах. И такая энергия от него перла, что выходить на тренировку валять дурака, даже если хотел, не получалось.
– Помните день, когда решили: заканчиваете с футболом?
– Такого дня не было. Я был играющим тренером вратарей минского «Динамо». Предложили стать спортивным директором. Я согласился, и это было моей ошибкой. Я был не готов, неправильно понимал эту роль. Думал, хи-хи, ха-ха; связи, знакомства – потрещал, устроил контракт. И целый год расстраивался, что закончил. Хотя мог поиграть. Но я еще, может, и сейчас поиграю.
– За ветеранов?
– Нет, в Финляндии, в третьем дивизионе. Русские ребята знакомые приезжали, предложили: «Есть команда в Хельсинки, может, поиграешь?» Предварительное добро я дал, но тренироваться пока не начинал. Почему раз в неделю не съездить и не поиграть? Жить-то я буду в Питере продолжать. Отсюда на машине часов шесть, не больше.
«Три в три»
– В 2009 году бывший вратарь сборной Белоруссии Валерий Шанталосов дал большое интервью «Спорт-Экспрессу», где рассказал про вас много интересного.
– Ох, да и говорить неохота про него… Главный редактор «Прессбола» Бережков, про которого он там тоже много говорил, выиграл суд в Белоруссии, не знаю, чем закончилось дело в России. Суд признал, что все это клевета. У меня тоже были мысли подать в суд. А потом решил, что как-то относиться к словам Шанталосова о честности и порядочности – это ниже моего достоинства. Как и просто обсуждать этого человека.
– Ответьте тогда на несколько заявлений. Он рассказал, что перед матчем со Швейцарией главный тренер сборной Белоруссии неожиданно уехал и привез третьего вратаря – вас.
– Никто меня не привез – меня просто вызвали за день до игры.
– Так же редко бывает – чтобы вызвали за день до игры при здоровых вратарях.
– Ну а если вратарь смешной был в сборной на тот момент? А тут я в 28 лет вроде решил серьезно заняться футболом. Шанталосов играл за сборную, только когда меня не было. А то, что он был серьезным вратарем, пусть рассказывает внукам. В сборной конкуренцию – по крайней мере, с его стороны – я не чувствовал.
«Вся Россия знала, что расписывали все. Начинаешь чемпионат и знаешь, когда и от кого у тебя будет 9 или 12 очков»
– Еще из его слов: «Бывший игрок «Зенита» рассказал мне, как накануне кубкового матча в Сочи ему позвонил Тумилович и сказал: «Вам что, кубок не нужен? Почему на меня до сих пор никто не вышел?»
– Это, кажется, 99-й год – посмотрите ту игру, играл я в ней или нет. Я ее вообще не помню. Ну, надо же что-то придумать. Игрок «Зенита». Что за игрок? Тогда там было только два белоруса – Герасимец и Боря Горовой. Они здесь, в Питере живут, позвоните им и спросите, было такое или нет.
– Еще Шанталосов сказал, что вы прилетали к нему мириться в Сочи.
– Вообще-то я там жил. У меня там квартира. Не знаю, куда он прилетал. Но насколько я знаю, в «Жемчужине» он долго не проработал – через месяц его уже там не было… Если бы в России все перепечатывалось из белорусской прессы, вам все стало бы ясно. Просто так человеку не запрещают футбольную деятельность на территории Белоруссии. Ему нельзя никакую должность занимать. Значит, что-то же было. А «Спорт-Экспресс» в Белоруссии» вышел с официальным извинением в мой адрес: говорили, что это была непроверенная информация, и нанести вред моей репутации они не хотели.
– Говорят, что нет футболиста, которому не предлагали сдать матч. Сколько раз предлагали вам?
– Миллион. В то время в России только сдавали и покупали. Тем более, я играл в командах таких. Только я никогда это один не делал – в отличие от некоторых товарищей. А товарища этого не любили, потому что он один любил это сделать. И вся Россия это знала. Как и знала, что расписывали все. Начинаешь чемпионат и знаешь, когда и от кого у тебя будет 9 или 12 очков. Сейчас такого нет… Или из первой лиги в вышку кто выходил по игре, честно? Последний случай – «Черноморец» Долматова, они тогда действительно за сто голов забивали и за сто очков набрали, действительно играли превосходно. Впрочем, все это – сугубо мое мнение.
– Вы когда с этим расписыванием столкнулись, удивились?
– Когда впервые столкнулся – в 96-97-м в Ленинске-Кузнецком – да, шок был. Но потом шок прошел.
– Как понять, что команда играет договорной матч? Ну, если вы не в курсе, конечно.
– Я в воротах, а оттуда по игрокам-то видно: ошибается или нет. Понятно, что бывают такие футболисты, что сдает он или на самом деле так играет, хрен его знает. Но все равно в команде видно, кто скользкий, а кто никогда на такое не пойдет.
– Когда вы играли в Бельгии, хоть какой-то матч вызывал сомнения?
– А там-то откуда этому взяться? Нет, скандалы там были. Но с футболистами разговариваешь: как у вас, есть «три в три»? А они на тебя смотрят и ощущение, что люди вообще не понимают. Бельгийцы вообще на своей волне. Как чукчи в России, так они в Европе.
Сто грамм
– «Бросил пить, стал хуже играть», – одна из ваших легендарных фраз. Разве так бывает?
– Ну, вот у меня так получилось. Не знаю, как объяснить. Может, искра ушла. А, может, сам себе в голову вбил. Но мандраж появился.
– Вы рассказывали, что мандраж перед первым матчем в еврокубках – против «Вердера» – сняли, выпив 200 грамм прямо перед игрой.
– Не двести. Сто. Но это давно было – в 91-м.
«Как чукчи в России, так бельгийцы в Европе»
– Когда вы завязали с алкоголем?
– В 99-м. Как? Скажем так, с помощью врачей. После этого десять лет вообще не пил.
– На здоровье ваше прошлое сказывается?
– С возрастом начнет. Пока молодой, не чувствую. Организм же не обманешь: нереальные нагрузки, да еще и на таком допинге… Но я вообще не очень хочу на эту тему говорить.
– Тогда скажите: если молодые будут вас спрашивать об ошибках, от какой будете предостерегать? Чего не нужно делать?
– Я могу сказать, что нужно. Нужно любить футбол и беречь себя. Если хочешь чего-то добиться, поставь на первое место футбол, остальное отбрось. А то миллион примеров, когда даже огромные таланты не раскрываются.
Порубать шашкой
– Странно, что с такой биографией вы еще не взялись за написание книги.
– Мне уже пятый год предлагают книгу написать. Давай замутим, говорят, чтобы со всеми приколами.
– И почему не замутите?
– Да этим же заниматься надо. Ладно рассказать – это ж еще написать надо. Да и чтоб рассказать, надо на месяц закрываться, париться и рассказывать.
– Если расскажете все, за вами будут ходить с пистолетом?
– Да у меня ж только приколы. Даже то, где были напряги, где, казалось, должны порубать шашками, вспоминается сейчас с улыбкой. За что должны были порубать? Ну нет, вот это рассказать уже не могу.

Валерий Шанталосов: "Как я стал персоной нон грата"

Он был неплохим вратарем в 90-х. Неплохой вратарь мог бы жить тихо и скромно в свои сорок с небольшим, отыскав место тренера. Но жизнь Валерия Шанталосова повернулась удивительным образом, а фамилия стала гулять по газетным заголовкам.
Экс-капитана сборной Белоруссии национальная федерация футбола обвинила в подкупе игроков. Что занятно, той же сборной Белоруссии. А когда уголовное дело рассыпалось, Шанталосова объявили персоной нон грата в белорусском футболе.
О Шанталосове писалось всякое - он отмалчивался. Хотя все комиссии и заседания ФИФА, куда обращался бывший вратарь, были на его стороне. Признав незаконным преследование Шанталосова на родине.
Мы - не адвокаты и не ФИФА. Не собираемся подбирать слова в его поддержку. Просто решили: человек, который в одиночку борется с системой, заслуживает если не уважения, то интереса. Тем более, в интернете бродит фраза из открытого письма Шанталосова: "В моей смерти прошу винить…". И - перечислены имена. Взгляд зацепился за одно - Геннадий Тумилович. Тоже в недалеком прошлом вратарь сборной Белоруссии.
Долго искать Шанталосова не пришлось - слава богу, он жив-здоров, и этот сезон отработал в "Химках", где тренировал вратарей.
ТУМИЛОВИЧ И УГРОЗЫ
- Когда начались ваши беды?
- В 1998 году. Главным тренером сборной Белоруссии был Михаил Вергеенко, а готовились мы на базе в Стайках к отборочным матчам чемпионата Европы со Швейцарией и Италией. В сборной было два вратаря - я и Андрей Сацункевич.
- Вы тогда какому клубу принадлежали?
- Московскому "Торпедо". Сацункевич - нижегородскому "Локомотиву". Два хороших вратаря, никаких травм. Играли в сборной в очередь, претензий у тренера не было. За день до матча со Швейцарией Вергеенко неожиданно уехал с базы. А вернувшись, оповестил команду: приезжает еще один вратарь.
- Геннадий Тумилович?
- Фамилию узнали только утром, на зарядке. За три часа до матча на собрании тренер сказал, что в основе выйдет именно Тумилович. Мы проиграли - 0:1. Я сидел в запасе, а после матча пришел в номер к Вергеенко. Бросил сумку: "Больше в вашей команде играть не стану", - и уехал домой. Никакого шума мой отъезд с базы не вызвал, хотя я был капитаном сборной. Представьте, что из сборной России внезапно исчезнет Игорь Акинфеев. Пресса ведь будет задавать вопросы?
- Наверняка.
- А в Белоруссии была тишина. Молчали газеты, молчала федерация футбола. В кулуарах я не стеснялся говорить, что Тумилович в сборной оказался по блату. Он подходил ко мне: "Что ты рассказываешь? Я ведь припомню…" Но мне было что ответить.
- То есть?
- Бывший игрок "Зенита", чью фамилию называть не хочу, рассказал мне, как однажды накануне кубкового матча в Сочи ему позвонил Тумилович. Он тогда играл за "Жемчужину" и спросил: "Вам что, Кубок не нужен? Почему до сих пор на меня никто не вышел?"
- Как интересно. У истории было продолжение?
- В 2001-м я вернулся в Белоруссию. С "Белшиной" стал чемпионом, взяли Кубок. Так играл, что в 35 лет Эдуард Малофеев снова позвал в сборную. Там встретил Тумиловича. Он, как обычно, подошел с претензиями. А я ответил, что все знаю о его сочинских проделках. "Еще вопросы есть?" - спрашиваю. - "Нет". Думаю, сразу после этого Тумилович сообщил всем заинтересованным людям, что Шанталосов не угомонился.
- На вас решили давить?
- Через пару дней, перед вылетом на матч в Норвегию раздался звонок с угрозами: "Тебе желательно покинуть сборную". ошибка в том, что не стал посвящать в подробности Малофеева. Я сказал, что заболел, и не полетел. Узнал бы о том звонке Эдуард Васильевич - так просто дело бы не оставил, поднял бы шум.
- После этого звонка вы вообще уехали из Белоруссии?
- Да, в начале 2003 года перебрался в "Тобол". А возненавидевший меня Вергеенко тут же позвонил в федерацию футбола Казахстана, наговорил обо мне гадостей. Президент "Тобола" лишь рукой махнул: "А-а, бог с ним". Но в сентябре 2003-го мои приключения продолжились.
"Тобол" играл на Кубок УЕФА в Бельгии, я травмировал локоть. После матча дали два выходных, поехал в Минск. Сборная сидела в Стайках, готовилась к отборочным матчам Euro-2004 с Чехией и Молдавией. Я отыграл в команде десять лет, прекрасно знал доктора Лосицкого. И отправился к нему, чтобы он посмотрел локоть. В уголовном деле все это есть, доктор подтвердил.
- К игрокам заглянули?
- Да, в номер, где Гуренко, Штанюк, Тумилович и Кульчий играли в карты. Сидели, шутили. Долгих разговоров у нас не было. Поэтому оказался в шоке, узнав, что Тумилович потом побежал в федерацию и обратился к Вергеенко: якобы Шанталосов приезжал, чтобы подкупить его за 10 тысяч долларов. То, что Тумилович врал, видно из протоколов допроса свидетелей в уголовном деле. Он постоянно путал даты, события и фигурантов дела. Суммы, которые якобы ему предлагались за сдачу игр, трижды менялись в сторону увеличения. От десяти до пятидесяти тысяч. Лепил, что в голову придет.
- Какую должность тогда занимал ваш недоброжелатель Вергеенко?
- Вице-президента Белорусской федерации футбола (БФФ). По логике, получив такие новости, он обязан был уведомить президента БФФ Геннадия Невыгласа, тот - поставить в известность ФИФА. И Тумиловича должны были бы отстранить от игры. Но вместо этого Тумилович вышел в обоих проигранных матчах. Затем позвонил мне: "От тебя кто-то приезжал, пытался меня подкупить". Я ответил, что никого не присылал. Тумилович предложил встретиться, разобраться.
- Согласились?
- Да.
- Зачем?
- Мне имя дорого.
- И когда встретились?
- Спустя четыре месяца после игр с Чехией и Молдавией. Тумилович сразу принялся задавать провокационные вопросы. Странно себя вел. Я спросил: "Что за вопросы? Может, ты разговор записываешь? Или хочешь меня шантажировать и получить те самые десять тысяч долларов, о которых наплел в федерации?"
- Что же выяснило следствие?
- Факт и обстоятельства встречи между мной и Тумиловичем на базе в Стайках не установлены. Свидетелей этой встречи нет. Причем Тумиловича даже не допрашивали! Самое поразительное, что у меня вообще не было ни одной очной ставки! Ни с Тумиловичем, ни с Владимиром Бережковым.
- Кто такой Бережков?
- Главный редактор минской газеты "Прессбол". В декабре 2004-го ее засудил министр финансов Белоруссии Николай Корбут. "Прессбол" опубликовал непроверенную информацию - будто заместитель министра состоит в организованной преступной группировке. Суд наложил на газету огромный штраф, она была на грани закрытия. 16 марта 2005-го Бережков позвонил на мой мобильный и предложил встретиться. Сказал, что у него есть факты подкупа игроков сборной Белоруссии. Уже вышла заметка, в которой говорилось о "футболисте сборной Ш." В сборной было три игрока, чьи фамилии начинались на эту букву - Штанюк, Шуканов и я.
- И вы отправились в редакцию?
- Решил все выяснить - обвинение-то серьезное. Я был знаком с Бережковым, "Прессбол" два года подряд вручал мне приз лучшего вратаря Белоруссии. Главный редактор дал послушать запись той самой беседы с Тумиловичем, где мы выясняли отношения.
- Как она у него очутилась?
- Сказал, что аудиокассету подбросили. "Это ты подкупаешь игрока сборной", - заявил редактор. Я не мог понять: каким же это образом? Я подозревал Тумиловича, он - меня. Где здесь подкуп, да еще через четыре месяца после матчей? Бережков показал макет еще не вышедшего номера газеты с перепечаткой того разговора. А я в тот момент понятия не имел, что он "оцифровал" кассету. Иначе разговаривал бы совсем по-другому.
- Откуда вы знаете, что "оцифровал"?
- В заявлении Бережкова позже так и было написано: "В редакцию подбросили кассету, которую я "оцифровал" и передал в правоохранительные органы". Что он мог там подчистить - можно догадываться. Между прочим, экспертно-криминалистический центр изучил эту запись и выдал заключение: предоставленные образцы не пригодны для идентификационных исследований.
ШАНТАЖ И 10 ТЫСЯЧ ДОЛЛАРОВ
- Как развивались события дальше?
- Бережков обратился в федерацию футбола - сообщил о фактах подкупа игроков сборной. Ему через прессу ответили: "Если действительно есть данные, передавайте в правоохранительные органы".
- Вам-то Бережков что сказал?
- Показал на пальцах 10 - получается, потребовал за неразглашение всех этих материалов 10 тысяч долларов. Все знали, что из-за суда с министром финансов газета понесла серьезные убытки. Я взорвался: "Ты хоть понимаешь, что это шантаж?" Хорошо, отвечает. Иди. А я все опубликую. Ничего не оставалось, как обратиться с заявлением о шантаже и вымогательстве в ГУБОП города Минска. Мне ответили: "Заявления мало, необходимы доказательства". По указанию милиции сделал контрольный звонок Бережкову, тот сказал: "Гарантирую, если передашь деньги, материалы распространяться не будут". Разговор был записан милицией на диктофон - после этого последовала санкция прокурора Минска на арест Бережкова. В тот же день его задержали. Из кармана пиджака изъяли сто купюр, ранее помеченных сотрудниками милиции.
Тумилович об этом знал уже через несколько часов. Хотя находился во Владивостоке, он тогда играл за "Луч". Позвонил общему знакомому и попросил мой домашний телефон. Тот не дал, и Тумилович сказал: "Передай Шанталосову, что я ни в чем не виноват. Меня всему научил Бережков". Тумилович просто перепугался и сдал своего компаньона.
- На редактора "Прессбола" за шантаж дело тоже завели?
- Нет.
- Почему?
- Вот и я спросил следователя: почему? Он показал пальцем наверх: "Там так решили". Бережкова отпустили очень быстро.
- Он написал заявление, что вы предлагали ему взятку?
- В деле такого заявления нет.
- Мы слышали, игроки сборной Белоруссии вас поддержали?
- Они даже написали письмо в органы - о том, что знают меня только с хорошей стороны. Никаких предложений о продаже матчей от меня не получали. Но следствие на это не обратило внимания. Когда принес следователю письмо игроков сборной, тот взревел: "Какое ты имеешь право?!" Подожди, говорю. Я сам себя защищаю. Хотя твоя работа - вот это искать. Зато о Тумиловиче, наоборот, ребята отозвались скверно. Дескать, человек, способный на неадекватные действия.
- Давно с Тумиловичем виделись?
- Два года назад. Когда я работал в "Жемчужине", он прилетал со мной мириться. Явился на тренировку. Подойти испугался, сидел в сторонке - а от его имени говорил начальник команды: "Гена хочет помириться". Я передал: "Пусть для начала даст интервью, что все сказанное им - клевета". Подходить к нему тоже не стал.
- Почему?
- Боялся, что не сдержусь. Так он и улетел не переговорив… А уголовное дело закрыли в Новосибирске, где я до прошлого года тренировал вратарей "Сибири".
- Кто додумался объявить вас персоной нон грата в белорусском футболе?
- Дисциплинарный комитет федерации вынес постановление: Шанталосов работать на территории Белоруссии не может. Не выслушав ни меня, ни адвоката. Я отправил документы в апелляционный комитет федерации. Хотя знал, что там меня не поддержат.
- Не поддержали?
- Хорошо, хоть вообще успел на заседание - однажды позвонили: "Вам необходимо через 30 минут явиться". Сам я был неподалеку, зато адвокат приехать не смог.
- Вас снова не выслушали?
- Да. Но для меня было важнее, что после этого заседания я получил право обращаться в ФИФА.
- Вы предупредили людей из федерации, что собираетесь жаловаться в ФИФА?
- Конечно, сказал об этом председателю апелляционного комитета.
- Как он отреагировал?
- Да никак. Пиши куда хочешь. Только один член комитета, ознакомившись с заключением адвоката, посоветовал и дальше отстаивать свое имя.
- В ФИФА сами ездили?
- Общение шло по электронной почте. В Швейцарии побывал раз. Выяснял, какие документы нужны.
- Почувствовали к себе внимание?
- Там очень заинтересовались. Защищали человека, который в одиночку боролся с системой. Мне ведь даже адвокаты не помогали. Одна лишь женщина-адвокат не побоялась заявить в прокуратуру, что аудиокассеты доказательствами по делу быть не могут. Запись разговоров допускается исключительно с санкции прокурора. По мнению адвоката, обвинение было предъявлено незаконно, а следствие шло с многочисленными нарушениями.
- В итоге ФИФА повторно обвинила Белорусскую федерацию футбола в противоправных действиях в отношении вас.
- Совершенно верно. 2 октября 2009 года судебные органы ФИФА отказали в удовлетворении апелляционной жалобы БФФ на решение дисциплинарного комитета ФИФА по моему делу. Вот заявление председателя апелляционного комитета г-на Ахмада: "Основой для производства решения апелляционного комитета БФФ стало уголовное дело, которое к тому времени было закрыто, а г-н Шанталосов - оправдан. Поскольку единственным решением, принятым государственными органами, было решение о прекращении дела, все заявления, содержащиеся в нем, являются голословными утверждениями. БФФ, открывая дисциплинарное дело против г-на Шанталосова, вынесло решение при отсутствии каких-либо доказательств со стороны БФФ, что не соответствует принципам государственной политики, нарушает статьи, кодекс, устав ФИФА". Я очень рад, что все наконец-то закончилось.
- В Белоруссии-то не страшно появляться?
- Прежде было страшновато, пока не закрыли дело.
- На родине о вас пишут?
- Нет. Там полное молчание. Не удивлюсь, если в Минске люди понятия не имеют, что я оправдан.
- Раз уж вы решились на разговор, напомним еще одну историю. Недавно Сергей Герасимец обмолвился в интервью, что сборная Чехии хотела купить игру в Минске.
- Подтверждаю. Могу добавить кое-что от себя к словам Сергея. Чехи приехали в 1996 году в Минск. Главный тренер сборной Белоруссии Сергей Боровский повел себя загадочно. Собрал нас в комнате - и, вместо того чтобы разбирать игру соперника, предложил рассмотреть вариант: отдавать игру чехам или нет. Закончил свою речь фразой: "Решайте сами", - и вышел. Едва закрылась дверь, я, Герасимец и Зыгмантович сказали: "Игру продавать не будем". Хоть некоторые ребята из сборной канючили: "А может, стоит? Последний матч в группе, ничего не решает…"
- Проиграли честно?
- 0:2. Абсолютно по игре.
БОРМАН И ДОБЕРМАН
- Давайте о другом. Вы играли за сборную Белоруссии. Но вполне могли бы выступать и за Россию?
- Да, приглашали. Я был запасным в первом матче российской сборной - против Мексики в августе 92-го. Должен был выйти на замену, но Стас Черчесов отстоял 90 минут. Потом сборной предстояли товарищеские матчи в Италии. Мне сказали: "Перезвоним". Однако звонка так и не дождался. И вскоре поддался на уговоры белорусов играть за их сборную.
- Благодаря чему, кстати, не имели проблем с рабочей визой в Англии, куда вас когда-то зазывал "Сток Сити".
- в 95-м несколько месяцев провел там на правах аренды. "Сток Сити" выступал в первом дивизионе. Вариант этот нашел американец Шеп Мессинг. Он был вратарем "Космоса" во времена Пеле и Беккенбауэра. Позже занялся агентским бизнесом. В России Мессинг еще представлял интересы Андрея Чернышова, устроил его в австрийский "Штурм". Впрочем, я Мессинга видел всего разок - в основном общался с его помощницей, которая жила в Англии. А поездка получилась удивительная. Прилетаю в Лондон, узнаю, что возникла какая-то нестыковка. Агент говорит: "Чтобы время не терять - потренируйся пока в "Арсенале". Я решу вопрос".
- Решил?
- Да, у Мессинга в клубе были знакомые. Пробыл там три дня. К основной группе, разумеется, не подпустили - зато разминался с вратарями во главе с Дэвидом Симэном. Приятный человек, никакого звездняка. В "Арсенале" вообще ко мне отнеслись тепло. Подарили на прощание майку и перчатки. Пожелали удачи - знали, что еду в "Сток Сити".
- Там что запомнилось?
- К тренировкам приступил не сразу. Ждали, когда агент привезет страховку. Без нее в Англии футболист ни шагу не сделает. Хоть на контракте он, хоть на просмотре. Получив свой экземпляр страховки, я поразился. Насчитал 67 пунктов! Против каждой травмы проставлена сумма. Прописано все, вплоть до смерти игрока на поле.
- И сколько платили за смерть?
- Полмиллиона фунтов.
- Как же "Арсенал" принял вас без страховки?
- Тренировки были легкие, для поддержания формы. Пробежка, разминка, тренажерный зал.
- Так почему в "Сток Сити" не задержались?
- Я сыграл немало матчей. Англичане были довольны, предложили контракт. Но нижегородский "Локомотив", которому я принадлежал, запросил миллион фунтов. "Сток Сити" готов был заплатить половину. Тоже неплохо. Черчесова, например, в Дрезден "Спартак" в 93-м продал за 250 тысяч марок. Чтобы остаться в Англии, мне просто не хватило мозгов.
- В смысле?
- Нужно было поехать в Нижний, поговорить с Валерием Овчинниковым по-человечески. Думаю, нашли бы компромисс. Я же отдал все на откуп агенту. Мессингу бодаться с "Локомотивом" быстро надоело. Сказал: "Не хотите - не надо. Завтра найдем другого вратаря. В Англии многие играть мечтают".
- Тяжело работать с Борманом?
- Тяжело тем, кто валяет дурака. Если пашешь - проблем не будет. Овчинников игроков не обманывал, платил прилично. В 91-м, еще в первой лиге, зарплата в "Локомотиве" была 500 долларов. Такие деньги тогда видели разве что в "Спартаке". А самые большие премиальные - двойные! - полагались за победу над "Аланией". Овчинников когда-то работал во Владикавказе, - и с тех пор грохнуть "Аланию" для него было делом принципа. Когда выигрывали - расплачивался в раздевалке сразу после матча. Каждому выдавали конверт, в котором лежали премиальные.
- Помните матч во Владикавказе, когда Юрию Калитвинцеву сломали ногу?
- Кто ж такое забудет? Последний тур - в случае победы "Локомотив" мог занять третье место. И вышла заруба! Газзаев с бровки кричал: "Жестче! Убейте их!" После первого тайма мы вели - 1:0. Но в начале второго Игорь Горелов так подкатился под Юру, что сломал берцовую кость. Сам Горелов - из Нижнего. После игры явился в нашу раздевалку, извинился и попросил взять его в самолет. Овчинников отказал.
- С Овчинниковым всегда ладили?
- Иначе не отыграл бы за "Локомотив" восемь сезонов, не был бы капитаном. Ко мне Овчинников хорошо относился. Даже позволил на базе с доберманом жить.
- С каким доберманом?
- Был у меня пес. В какой-то момент жена с маленькой дочкой уехали в Минск, собаку оставить было не с кем. Вот и взял ее с собой на базу. Пес ласковый, спокойный. Хотя иногда во время тренировки выскакивал на поле, вгрызался в мяч. Овчинников ворчал. Но он сам собак любит. Покричит-покричит, а потом подойдет, погладит.
- В гневе Борман страшен?
- Овчинников - эмоциональный, но отходчивый. После поражений мог устроить разбор матча на несколько часов и там напихать от души.
- Правда, что по его распоряжению все игроки нижегородского "Локомотива" разъезжали на "Волгах"?
- Да. Перед выплатой новичкам подъемных специально оговаривал этот нюанс. Сам же ездил на "Чайке". А мне "Волга" досталась несчастливая. Сначала я на ней в аварию попал. Ехал из Могилева в Минск, подморозило. Когда обгонял грузовик, у него внезапно прицеп дернулся в сторону. Я резко нажал на тормоз - и как начало меня крутить на обледенелой дороге! Машина была настолько неуправляемая, что я зажмурился и бросил руль.
- Чем кончилось?
- Выкинуло на встречную полосу, где в паре сантиметров от меня пролетела машина. А "Волга" свалилась в канаву, перевернулась и встала на колеса. Повезло. И у меня ни царапины, и автомобиль особо не пострадал - снега было много, и он смягчил удар. Вытащили из кювета - и поехал дальше… Месяц спустя на этой "Волге", на этой же трассе попала в аварию жена. Тоже занесло на скользком асфальте. И снова чудо - ни Марина, ни машина не пострадали. После чего "Волгу" сразу продал от греха. Так что вы думаете? Через две недели звонит новый хозяин и говорит, что расколотил ее в хлам!
ДОКТОР И КОНЬЯК
- Чьи удары в 90-х обжигали вратарские руки?
- Ваня Гецко по мячу прикладывался будь здоров. Еще Сережа Юран. Ох, и намучился с ним в сборной России перед Мексикой! Когда Юран бил с линии штрафной - это, считай, как пенальти. Шансов у вратаря практически нет. Только если запулит прямо в тебя. В ином случае просто не успеваешь среагировать. Юра Калитвинцев с Андреем Кобелевым - тоже мастера. Но они брали техникой. Закручивали мяч со штрафных, как Роберто Карлос.
- Юран нам как-то рассказал, что подрался прямо в раздевалке "Бенфики". А когда у вас доходило до кулаков последний раз?
- Лет в 18 на дискотеке в родном Могилеве. Все как в фильме "Маленькая Вера" - огороженная танцплощадка и мордобой район на район. С цепями, кастетами. Однажды угодил под раздачу. Но я был парень фактурный, крепкий - так что досталось несильно. Да и милиция быстро приехала.
- Сергей Кирьяков говорил, что Малофеев приносил на установки вырезки из газет, без конца сыпал цитатами и притчами. Мог и станцевать, и частушки пропеть. Иван Жекю, чемпион СССР-82 в составе минского "Динамо", вспоминал, как утром игроки выходили на поле, разувались, и Малофеев кричал: "Мы - дети солнца, тянем руки. Солнце, напои нас энергией!" Каким Эдуард Васильевич запомнился вам?
- Мне ребята все эти истории пересказывали. Говорили, например, что в Стайках он время от времени проводил тренировки в темноте. Учил игроков взаимодействовать на слух. Свет включали лишь после того, как игроки сталкивались лбами. Но я в сборной с Малофеевым поработал недолго. А когда он возглавлял минское "Динамо", я еще был в дубле. Потом в могилевский "Днепр" отправили, где доигрывал Александр Прокопенко.
- Легендарная личность в белорусском футболе.
- Саша в Могилеве футбол показывал фантастический. Народ только на него и ходил.
- Умер Прокопенко в 36 лет при загадочных обстоятельствах.
- Ужинал в ресторане. Кусок мяса застрял в горле - и Саша начал задыхаться. "Скорая" ехала долго. Когда наконец добралась, было поздно. Нелепая смерть.
- Вспоминая футбол конца 80-х - начала 90-х - что сейчас кажется особенно диким?
- На сборах сами форму стирали. Вручную, естественно. В том же "Днепре" на все выездные матчи пилили на старом "Икарусе". Самый длинный выезд - из Могилева в Таллин, 18 часов!
- Спали как?
- Откручивали гайки в креслах. Они складывались, кидаешь матрас, - так и спишь. Но это все мелочи. Гораздо хуже, что раньше с вратарями специально не занимались. В Нижнем тренер по работе с голкиперами появился в 98-м. А до этого носились наравне с полевыми игроками. Никто не задумывался, зачем вратарю бегать кроссы по 15 километров. Хоть я никогда не жаловался. Потом вставал в ворота - и еще там пахал на износ. Многие вратари ведь как тренируются? Начинается серия ударов, он три раза прыгнет за мячом, а два - стоит на месте. Тем более, если мяч пролетает рядом со штангой. Я же прыгал за каждым мячом. Как ванька-встанька. Меня уже тренеры останавливали: "Валера, дай паузу!"
- Какой вы неугомонный.
- А я не мог по-другому! Считал, если стану работать меньше - ничего не добьюсь. Это настолько вошло в привычку, что и в "Тоболе", где мне было уже под сорок, вкалывал точно так же. В Нижнем как-то загремел в больницу с диагнозом "сильнейшее переутомление".
- Что стряслось?
- Не мог тренироваться, наступила полная апатия. Врач "Локомотива" отправил на обследование. Там доктор спросил: "как стресс снимаешь? Пиво? Шампанское?" Да я вообще, говорю, спиртного в рот не брал. "Сколько же вам лет?" - "26". Доктор полез в шкаф, достал бутылку коньяка и сказал: "Держи. Перед сном выпивай по 50 грамм. На вратарей выпадает такая нагрузка, что надо расслаблять организм".
- Это было ваше первое знакомство с алкоголем?
- Да. Коньяк действительно помог. С той поры после игры обязательно выпивал две бутылки пива. Мог и на глазах тренеров - никто слова не говорил. Знали: больше двух себе не позволю. К слову, в Англии после каждого матча в раздевалку приносят пару ящиков пива. Главное - не злоупотреблять.
- Оправдания от ФИФА вы дождались. Теперь о чем мечтаете?
- Мне нравится работать с вратарями. Надеюсь, когда-нибудь дорасту до приличного уровня и меня пригласят тренировать вратарей сборной России.